Когда я была маленькой, а на карте мира не было страны под названием Украина, то были две вещи, которые однозначно выигрывали в сравнении с теми, которые сейчас: сосиски и конфеты. Про сосиски я расскажу в другой раз, а сегодня, на фоне первого дня голодания, мне хочется поговорить о сладком.
Конфеты в нашем доме водились нечасто, но хорошие. Вернее, то, что считалось хорошими конфетами – «Стрела», «Кара-кум» и «Охотничьи». Или «Охотничьи» – это сосиски? Ну да не важно.
Ввиду моего нежного возраста и искренней заботы мамы о моих зубах,
читать дальше эту трагическую историюконфеты мне не давали. Точнее, не давали в том количестве, в котором их хотелось. Будь моя воля, то самой лучшей диетой для маленькой меня была «диета шоколадо-вафельная».
На 8-й день рождения добрый кто-то подарил мне два кила «Коровок». Девочка я с детства вежливая, поэтому на следующий день утром, чтобы не будить маму, привычно устроилась с книжкой в кровати. Примерно после 5-го похода на кухню за очередной жменькой конфет я поняла, что система далеко не идеальна, и в 6-й забрала с собой весь пакет. Что было дальше – объяснять, думаю, не стоит. Могу сказать только, что если мне вручить толстую интересную книгу, то я могу съесть слона. Главное, мелко его нарезать.
Кроме всяких других вкусностей, которые мама любила готовить в моем прекрасном детстве, были заварные пирожные. Надо заметить, моя мать, если что-то делает, то делает это с размахом и расстановкой, поэтому количество пирожных за одну готовку можно описать одним емким словосочетанием: «промышленные масштабы». К сожалению, мне не доставалась даже 10-я часть этих масштабов: мама работала в большом офисе, и гости у нас тогда водились, поэтому мне перепадало штук так 5-10 из 300-350.
Такая же ситуация была и с другими вкусняшками, поэтому сейчас я не слишком люблю готовить сладкое – работы много, а вкусного мало.
И вот однажды, когда я стала не совсем маленькой, а Украина была незалэжной уже лет так 8, мне доверили сделать заварной крем для очередной дозы пирожных. Крем был масляный и готовился в миске, куда при должном упорстве можно поместить даже меня. И даже сейчас.
Я честно старалась сделать этот крем. Два часа мы с ним мотузили друг друга, и к концу этого нелегкого времени я обпробовалась заварным кремом настолько, что большой и очень обжорливой мне стало плохо. Не очень плохо, конечно – моя тушка вообще очень неохотно расстается с тем, что уже слопала.
После того, как мама закончила готовить заварные пирожные, она очень удивлялась, почему я ни одного не взяла. Она удивлялась этому следующие года три – потому что именно следующие три года меня начинало тошнить от одного воспоминания о заварном креме.
Заварные пирожные я не люблю до сих пор, хотя в силу природной любви к процессу поглощения сладостей могу слопать и их, если больше ничего нету. Однако саму ситуацию я помню прекрасно, и иногда ловлю себя на мысли, что надо бы устроить себе передозировку всяких вредных вещей – в надежде, что мне станет плохо настолько, что мне их больше не захочется.
Вчера у совсем взрослой меня был выходной день, и, так как возраст не показатель ума, я решила устроить себе передозировку шоколада. Примерно полдня лень боролась с предприимчивостью, за это время я съела все, что нашла в холодильнике (целых 2 яйца и 200 грамм морской капусты), и часам к трем мы с ленью обнаружили друг друга в супермаркете перед отделом сладкого.
Через 10 минут в моей сумке лежало примерно пол-килограмма разной шоколадной продукции, а дома ждала очередная серия «Скорой помощи».
Ну… Что я могу сказать. Я горжусь выдержкой и способностью своей тушки переносить гастрономические перегрузки. Полкилограмма шоколада исчезло, хотя и не без труда, и оставило после себя только три пустые обертки и легкое чувство неудобства в области компьютерной мышки – прилипал указательный палец.
Первый день голодания. Мазохистично думаю о еде.