захотелось попереводить ещеНазвание: Предательство.
Автор: Carmarthen (lacorneille@earthlink.net)ю
Перевод: Умка.
Оригинал: тут
Дисклеймер: Собор Парижской Богоматери, книга и все ее герои принадлежат Виктору Гюго. Латинские цитаты заимствованы из мультфильма Горбун из Нотр-Дама студии Dysney.
Рейтинг: R (авторский)ю
Спойлеры: Конец новеллы. Не то чтобы альтернативное окончание, просто альтернативный путь к тому же концу.
Саммари: Эсмеральда в депрессии и лишена иллюзий, Дом Клод сломлен.
Предупреждение: Изнасилование, гет, смерть героев (канон), без хеппи-энда.
От переводчика: Перевод выполнен без разрешения. Никакой выгоды не получаю.
Эсмеральда:
Ей холодно. Она голодна. Но у нее все еще есть надежда.
Она знает, он придет за ней. Ее великолепный Феб, ее солнце, ее храбрый кавалерист придет спасти ее, чтобы стать ее любовником и ее мужем.
О! Она знает это, она знает - он уже идет. Ее сердце трепещет, когда ключ поворачивается в двери камеры. Феб ли это, так поздно? Она вскакивает на ноги и ждет.
Мужчина в черной мантии, капюшон скрывает его лицо, заходит и притворяет за собой дверь. У него в руке небольшой фонарь, но жалкие лучи едва освещают камеру.
- Феб? – нерешительно спрашивает она.
Такое впечатление, что глаза из-под капюшона сверкнули.
- Нет, - говорит он и его голос груб, и его голос – не голос Феба.
Эсмеральда знает этот голос и потому дрожит.
- Это ты, убийца! Давай же, подходи ближе, я больше не боюсь тебя! Эсмеральда не боится мужчину, который скрывается в тени, чтобы ударить другого в спину. Да, ты ничто! Подойди ближе – и я убью тебя!
Дом Клод делает шаг вперед, откидывая капюшон назад. Его бледное лицо выглядит странно обнаженным в этом полусвете, и на нем читаются все чувства.
Для Эсмеральды его эмоции отвратительны, она почти не испытывает к нему жалость; жалость к тому, кто убил ее любимого просто не должна существовать.
- Эсмеральда, - начинает он, протягивая к ней руку. - Все, о чем я прошу – лишь мгновение счастья. Одна ночь – и ты будешь свободной, я клянусь в этом.
Эсмеральда начинает поворачиваться к нему спиной, но передумывает и лишь высокомерно задирает подбородок.
- Мой Феб спасет меня! Убирайся!
Со скоростью молнии он хватает ее за руку и сжимает настолько сильно, что останутся синяки.
- Хватит о прекрасном Фебе! Ты глупая девчонка, ведь это он выдал тебя палачам!
Эсмеральда недоверчиво трясет головой.
- Нет! Нет! Ты лжешь, убийца! Ты убил его?
Дом Клод внезапно ее отпускает и отступает назад.
- Бедная Эсмеральда… Твой капитан жив и здоров. Он обручен, с девушкой из богатой семьи. Он забыл тебя, так же как и мир тебя забудет, когда ты умрешь, - eго голос меняется, становясь ласковым. - Разве жизнь не лучше смерти?
Она опирается спиной на стену, все еще качая головой.
- Нет… Нет… ты лжешь! Мой Феб никогда не бросит меня.
Она, плача, смотрит вверх, на то, как Дом Клод протягивает лист бумаги.
- Это приказ о твой казни. Посмотри внизу, там – его подпись.
Эсмеральда смотрит, против своего желания. Она может разобрать лишь одно знакомое слово, и оно вырывает крик из ее горла. Звук отражается от стен, и это страшно.
Ее Феб предал ее.
Руки Клода вокруг нее, он бормочет что-то, что она не может разобрать.
Ничто не имеет значения, даже его ненавистные прикосновения, ведь Феб больше не любит ее.
Внезапное прикосновение холодного воздуха к ногам возвращает ее к реальности. Она смотрит вниз и осознает, что Дом Клод приподнял полу белого облачения, которое ей выдали взамен ее одежды. Его руки следуют прямо за подолом.
Его лицо сосредоточено и полно чего-то, чему она не может дать названия, из-за своей невинности. Это похоже на то, как Феб смотрел на нее, только чуть-чуть по другому. Возможно, более жадно. И это ее больше не пугает. В конце концов, что ей остается?
Позволь ему то, что он хочет. Она уже мертва, ведь Феб покинул ее. И в глубине сердца она ощущает крошечный укол ненависти к Фебу. Он должен был видеть ее невинность, когда давал ей лживые клятвы. Помолвлен!
Дом Клод касается ее со странным благоговением, и ее сердце немного смягчается. Если бы он не был священником, если бы она не была цыганкой, если бы она не любила Феба - так много если. Она не должна думать о том, что могло бы быть.
И была боль, но она не издала ни звука, сдерживая слезы своей гордостью, и боль прошла.
Это то, чего хотел Феб, и получил бы, если бы не вмешался Дом Клод. Возможно, она чувствует сожаление, но что-то в ней получает удовольствие от того, что она позволяет Клоду, от того, что не получил Феб. Возможно, она сошла с ума, но это не имеет значения. Больше ничего не имеет значения.
Эсмеральда открывает глаза и видит, как он смотрит на нее; на его лице сменяют друг друга злость, раскаяние и потрясение.
И все закончилось. Дом Клод встает и одевается, выходя из камеры не сказав ни слова. Когда он закрывает дверь, то протягивает к ней руку, но потом отдергивает. Священник на секунду закрывает глаза, спешно крестится, бормочет что-то на латыни и уходит.
Она слышит, как замок щелкает в двери и прижимает свое лицо к стене. Он тоже ее бросил, но это уже не важно.
Она умрет, но это не имеет значения.
______________________________________________________________________
Дом Клод:
Confiteor Deo Omnipotenti quia peccavi nimis cogitatione, verbo et opere.
Дом Клод ощущает свое безумие когда смотрит, как Эсмеральду забирают на виселицу. Виселицу, на которую он ее обрек. Безумие, преследовавшее его с того момента, как он увидел ее, танцующую в сквере, оставило после себя сожаление и ошеломляющее чувство вины.
Милостливый господь, он ее тоже бросил, осквернив своим прикосновением! Он осквернил эту сверкающую красоту, о которой думал, что это порождение греха. Эта красота была чистой и невинной, и уже нет спасения от ушедшей чистоты и осколков невинности. Никчемное существование фальшивого священника, он осквернил ее доброту, которая никогда не предназначалась ему! И он нарушил свое обещание и отправил ее на смерть.
Внезапно он понимает, что это он заслуживает смерти. И почему нет? Ради чего ему жить, если умрет она? Джен уже мертва. Она тоже скоро умрет, умрет как мученица. Все мертвы. Все, кроме Квазимодо. Бедный Квазимодо, он оказался в центре шторма, но до сих пор не обременен виной. На мгновение Дом Клод завидует ему.
Он поднимается по лестнице к колокольне. Квазимодо сидит в своей комнате, вырезая что-то на куске дерева.
Он поднимается, когда Дом Клод заходит; брошенный кусок дерева катится под столом.
- Идем со мной на крышу, Квазимодо.
Тот повинуется без звука.
- Видишь, там, на Гревской площади, видишь? Видишь, как вешают кого-то? Это твоя прекрасная Эсмеральда, танцующая на площади, вот кто умирает. Она умирает, потому что я захотел этого.
Дом Клод смеется, и это звучит надломлено даже для его собственного слуха. Также надломлено, как надломлена его жизнь. Он снова одержим, но на это раз виной.
Квазимодо вскрикивает, невнятный плач, полный гнева и боли из-за этой жалкой жизни вырывается из его губ.
Дом Клод чувствует, что он падает и осознает, что это Квазимодо столкнул его. Лишь одно слово срывается с его губ, хотя он и не желает этого:
- Проклятие!
Он надеется, что Господь милостлив, ко всем им.
Kyrie elesion.
______________________________________________________________________
Confiteor Deo Omnipotenti quia peccavi nimis cogitatione, verbo et opere.
Я исповедуюсь Господу Всемогущему, что согрешил в мыслях, словах и делах.
Kyrie elesion.
Христос милостлив.