Лен, нам с тобой и мне в частности.

где будут концерты 12 и 13 числа

12. Aubais (Gard -30)

Деревенька на самом юге, рядом города Монпелье Montpellier и Ним Nimes

Деревенька микроскопическая, судя по карте - в 5 километрах от Нима.



Пока больше ничего сказать не могу... Чуть позже буду смотреть как добраться)



13. Lisses (Essonne -91)

Деревенька под Парижем. Ыыыы, он что, снова ночь в поезде, а потом сразу в зал? )







Просто это 3/4 Фр надо проехать из одного места в другое )

На последней картинке видно Авеню де Пари, то что на сайте АннМари указано как что-то не знаю что )



карта всего этого дела.

слева можно ввести название города и оно на него сразу перебросит.



Чуть позже буду смотреть сайты отелей.. Или хостелов, серавно вряд ли понадобится..

А по поводу как добираться - мне..

Хм. Дешевле всего автобусом. В инете найти что либо вообще нерельно, но вот сайтик.. Цена до Нима, автобус прямой, - 200 баксов в одну сторону, в обе - 300. Цена до Парижа в обе стороны - 240 долл, примерно. Найти бы еще какой нить сайт по автобусам/поездам Франции, но сейчас уже просто голова не варит, а надо поработать.

Связаться с ними, спросить, как они едут - если через Польшу, то надо транзитную визу.

кроме того нужен загран и сама Фр виза ))) гыгы, всего то. под 500 евров и загран с визой... хыхы. за 3 месяца.

захотелось попереводить ещеНазвание: Предательство.

Автор: Carmarthen ([email protected])ю

Перевод: Умка.

Оригинал: тут

Дисклеймер: Собор Парижской Богоматери, книга и все ее герои принадлежат Виктору Гюго. Латинские цитаты заимствованы из мультфильма Горбун из Нотр-Дама студии Dysney.

Рейтинг: R (авторский)ю

Спойлеры: Конец новеллы. Не то чтобы альтернативное окончание, просто альтернативный путь к тому же концу.

Саммари: Эсмеральда в депрессии и лишена иллюзий, Дом Клод сломлен.

Предупреждение: Изнасилование, гет, смерть героев (канон), без хеппи-энда.

От переводчика: Перевод выполнен без разрешения. Никакой выгоды не получаю.





Эсмеральда:



Ей холодно. Она голодна. Но у нее все еще есть надежда.

Она знает, он придет за ней. Ее великолепный Феб, ее солнце, ее храбрый кавалерист придет спасти ее, чтобы стать ее любовником и ее мужем.



О! Она знает это, она знает - он уже идет. Ее сердце трепещет, когда ключ поворачивается в двери камеры. Феб ли это, так поздно? Она вскакивает на ноги и ждет.



Мужчина в черной мантии, капюшон скрывает его лицо, заходит и притворяет за собой дверь. У него в руке небольшой фонарь, но жалкие лучи едва освещают камеру.



- Феб? – нерешительно спрашивает она.



Такое впечатление, что глаза из-под капюшона сверкнули.

- Нет, - говорит он и его голос груб, и его голос – не голос Феба.



Эсмеральда знает этот голос и потому дрожит.

- Это ты, убийца! Давай же, подходи ближе, я больше не боюсь тебя! Эсмеральда не боится мужчину, который скрывается в тени, чтобы ударить другого в спину. Да, ты ничто! Подойди ближе – и я убью тебя!



Дом Клод делает шаг вперед, откидывая капюшон назад. Его бледное лицо выглядит странно обнаженным в этом полусвете, и на нем читаются все чувства.



Для Эсмеральды его эмоции отвратительны, она почти не испытывает к нему жалость; жалость к тому, кто убил ее любимого просто не должна существовать.



- Эсмеральда, - начинает он, протягивая к ней руку. - Все, о чем я прошу – лишь мгновение счастья. Одна ночь – и ты будешь свободной, я клянусь в этом.



Эсмеральда начинает поворачиваться к нему спиной, но передумывает и лишь высокомерно задирает подбородок.

- Мой Феб спасет меня! Убирайся!



Со скоростью молнии он хватает ее за руку и сжимает настолько сильно, что останутся синяки.

- Хватит о прекрасном Фебе! Ты глупая девчонка, ведь это он выдал тебя палачам!



Эсмеральда недоверчиво трясет головой.

- Нет! Нет! Ты лжешь, убийца! Ты убил его?



Дом Клод внезапно ее отпускает и отступает назад.

- Бедная Эсмеральда… Твой капитан жив и здоров. Он обручен, с девушкой из богатой семьи. Он забыл тебя, так же как и мир тебя забудет, когда ты умрешь, - eго голос меняется, становясь ласковым. - Разве жизнь не лучше смерти?



Она опирается спиной на стену, все еще качая головой.

- Нет… Нет… ты лжешь! Мой Феб никогда не бросит меня.



Она, плача, смотрит вверх, на то, как Дом Клод протягивает лист бумаги.

- Это приказ о твой казни. Посмотри внизу, там – его подпись.



Эсмеральда смотрит, против своего желания. Она может разобрать лишь одно знакомое слово, и оно вырывает крик из ее горла. Звук отражается от стен, и это страшно.



Ее Феб предал ее.



Руки Клода вокруг нее, он бормочет что-то, что она не может разобрать.



Ничто не имеет значения, даже его ненавистные прикосновения, ведь Феб больше не любит ее.



Внезапное прикосновение холодного воздуха к ногам возвращает ее к реальности. Она смотрит вниз и осознает, что Дом Клод приподнял полу белого облачения, которое ей выдали взамен ее одежды. Его руки следуют прямо за подолом.



Его лицо сосредоточено и полно чего-то, чему она не может дать названия, из-за своей невинности. Это похоже на то, как Феб смотрел на нее, только чуть-чуть по другому. Возможно, более жадно. И это ее больше не пугает. В конце концов, что ей остается?



Позволь ему то, что он хочет. Она уже мертва, ведь Феб покинул ее. И в глубине сердца она ощущает крошечный укол ненависти к Фебу. Он должен был видеть ее невинность, когда давал ей лживые клятвы. Помолвлен!



Дом Клод касается ее со странным благоговением, и ее сердце немного смягчается. Если бы он не был священником, если бы она не была цыганкой, если бы она не любила Феба - так много если. Она не должна думать о том, что могло бы быть.



И была боль, но она не издала ни звука, сдерживая слезы своей гордостью, и боль прошла.



Это то, чего хотел Феб, и получил бы, если бы не вмешался Дом Клод. Возможно, она чувствует сожаление, но что-то в ней получает удовольствие от того, что она позволяет Клоду, от того, что не получил Феб. Возможно, она сошла с ума, но это не имеет значения. Больше ничего не имеет значения.



Эсмеральда открывает глаза и видит, как он смотрит на нее; на его лице сменяют друг друга злость, раскаяние и потрясение.



И все закончилось. Дом Клод встает и одевается, выходя из камеры не сказав ни слова. Когда он закрывает дверь, то протягивает к ней руку, но потом отдергивает. Священник на секунду закрывает глаза, спешно крестится, бормочет что-то на латыни и уходит.



Она слышит, как замок щелкает в двери и прижимает свое лицо к стене. Он тоже ее бросил, но это уже не важно.



Она умрет, но это не имеет значения.

______________________________________________________________________



Дом Клод:



Confiteor Deo Omnipotenti quia peccavi nimis cogitatione, verbo et opere.



Дом Клод ощущает свое безумие когда смотрит, как Эсмеральду забирают на виселицу. Виселицу, на которую он ее обрек. Безумие, преследовавшее его с того момента, как он увидел ее, танцующую в сквере, оставило после себя сожаление и ошеломляющее чувство вины.



Милостливый господь, он ее тоже бросил, осквернив своим прикосновением! Он осквернил эту сверкающую красоту, о которой думал, что это порождение греха. Эта красота была чистой и невинной, и уже нет спасения от ушедшей чистоты и осколков невинности. Никчемное существование фальшивого священника, он осквернил ее доброту, которая никогда не предназначалась ему! И он нарушил свое обещание и отправил ее на смерть.



Внезапно он понимает, что это он заслуживает смерти. И почему нет? Ради чего ему жить, если умрет она? Джен уже мертва. Она тоже скоро умрет, умрет как мученица. Все мертвы. Все, кроме Квазимодо. Бедный Квазимодо, он оказался в центре шторма, но до сих пор не обременен виной. На мгновение Дом Клод завидует ему.



Он поднимается по лестнице к колокольне. Квазимодо сидит в своей комнате, вырезая что-то на куске дерева.



Он поднимается, когда Дом Клод заходит; брошенный кусок дерева катится под столом.



- Идем со мной на крышу, Квазимодо.



Тот повинуется без звука.



- Видишь, там, на Гревской площади, видишь? Видишь, как вешают кого-то? Это твоя прекрасная Эсмеральда, танцующая на площади, вот кто умирает. Она умирает, потому что я захотел этого.



Дом Клод смеется, и это звучит надломлено даже для его собственного слуха. Также надломлено, как надломлена его жизнь. Он снова одержим, но на это раз виной.



Квазимодо вскрикивает, невнятный плач, полный гнева и боли из-за этой жалкой жизни вырывается из его губ.



Дом Клод чувствует, что он падает и осознает, что это Квазимодо столкнул его. Лишь одно слово срывается с его губ, хотя он и не желает этого:



- Проклятие!



Он надеется, что Господь милостлив, ко всем им.



Kyrie elesion.





______________________________________________________________________

Confiteor Deo Omnipotenti quia peccavi nimis cogitatione, verbo et opere.

Я исповедуюсь Господу Всемогущему, что согрешил в мыслях, словах и делах.



Kyrie elesion.

Христос милостлив.

Фик по Нотр-Даму. Просто захотелось попереводить.

Название: Сломленные.

Автор: Carmarthen ([email protected])

Фэндом/пейринг: Собор Парижской Богоматери (a.k.a. Горбун из Нотр-Дама); Клод Фролло/ОЖП

Переводчик: Умка.

Оригинал: тут

Дисклеймер: Собор Парижской Богоматери и Клод Фролло – порождение Виктора Гюго, ныне мертвого.

От автора: Кончита моя, она требование сюжета, и если я играюсь с чужими героями, то все остальные могут играть с моими. Мадам Жэрве и другие девушки также мои.

От переводчика: Перевод выполнен без разрешения. Никакой коммерческой выгоды не получаю.

Рейтинг: PG-13 из-за подразумевающегося секса.

Спойлеры: Нет, и вообще я думаю, что это может быть АУ, поскольку не вписывается в события новеллы.

Саммари: Фролло наконец cломлен и ищет себе компанию. Оплаченную. Это не помогает.

Предупреждения: Гет, ОЖП.





Кончита молчала все время, пока мужчина в капюшоне изучал ее. Мадам Жервэ что-то бормотала ему, вероятно, стандартные фразы для того, чтобы повыгоднее совершить сделку.



Она удивлялась своей горечи, ведь казалось, что она уже давно смирилась со своей судьбой. Кончита почувствовала, как уголок губ от этих размышлений ползет вверх. Странные торги из-за девушки, которая названа в честь Непорочного Зачатия. Ее набожная мать-испанка перевернулась бы в гробу, если бы узнала, до каких торгов докатилась ее дочь. Но милая маленькая Непорочная умерла, умерла вместе с мамой. Теперь осталась лишь Кончита.



В конце концов мужчина кивнул и передал Мадам Жеврэ маленький, мелодично позвякивающий, мешочек из кожи. Он протянул руку Кончите, и когда Мадам Жервэ кивнула, та ее взяла.



- Ее зовут Кончита, - добавила Мадам Жеврэ, и мягкий испанский из ее губ звучал резко и неприятно.



Мужчина кивнул снова и повел девушку прочь.



Кончита не могла представить, почему он выбрал ее. Ведь была и Колетт-Зяблик, с ее зрелой фигурой, или бледнокожая полу-ирландка Жизель, с огненно-рыжими волосами. Кончита не уродлива, она знала это; у нее до сих пор есть все зубы, и даже черные волосы довольно чисты. Просто большинство мужчин предпочитало кого-то поэкзотичнее. В тоже время, этот бросил на них один взгляд и сразу забраковал. Нет, он далеко не обычный клиент.



Недалеко от таверны «Яблоко Евы» он остановился и вытащил из кармана кусок черной ткани, пробормотал «Прости меня» и тщательно завязал девушке глаза.



Кончита начала раздумывать, безопасно ли это. Она надеялась, что Мадам Жервэ не продаст ее кому-нибудь опасному, разве что ей достаточно заплатят. Это были не очень уютные мысли.



- Подойди, - произнес он.



Рассеянно девушка отметила, что его голос оказался резким, но не отталкивающим баритоном. Несмотря на опасения из-за того, что ее глаза завязаны, хватка на ее руке была всего лишь крепкой, но не больной, и это немного успокаивало.



Когда Кончита споткнулась о булыжник пятый раз, она услышала его раздраженный возглас и почувствовала, как рука мужчины поддерживает ее за талию. В конце концов после бесконечного слепого блуждания по парижским улицам они остановились. Она слышала, как он открывает дверь, после чего ее ввели внутрь и осторожно провели по длинной лестнице.



Они зашли в другую дверь, и после того как та захлопнулась за ними, мужчина снял повязку с глаз девушки. Комната была темной, лишь немного освещенной от льющегося из небольшого окна высоко вверху света. Кончита могла различить в полумраке форму мебели вокруг, но ничего не говорило о пристрастиях этого мужчины.



- Держи, - сказал он и протянул ей сверток одежды. – Одень это.

Он повернулся к ней спиной, до странности галантный жест в этой ситуации, и подождал пока девушка разденется и оденет разноцветную лоскутную юбку и свободную блузу.



- Я готова, - прошептала она, когда закончила.



Он повернулся, и ей показалось, что в широко раскрывшихся глазах мужчины промелькнула вспышка.

- Ты Эсмеральда, - сказал он странным сдавленным голосом.



Он один из них. Это объясняло все. Иногда появлялись мужчины, которые хотели, чтобы она стала другой. Иногда это было неплохо; они хотели, чтобы она была женщиной, которую они желали, но не могли получить. В других случаях они хотели, чтобы она превратилась в женщину, которую они ненавидели. Она надеялась, что этот не из последних.



Он простоял так довольно долго, просто рассматривая ее. Она даже засомневалась что он видит ее лучше, чем она его.



- Станцуй для меня, - наконец произнес он очень мягко. – Танцуй, моя Эсмеральда.



Девушка на секунду отпрянула, но быстро пришла в себя. И она танцевала. Кончита была испанкой; в конце концов, танец был у нее в крови. Фламенко звал за собой, и ритма от стука ее босых ног по полу было достаточно.



Она потерялась в танце и ее сердце чуть не выпрыгнуло, когда мужчина внезапно перехватил ее талию. Быстро опомнившись, девушка выгнулась у него в руках, как и учили. Мадам Жервэ платила немного, и любая доплата сверху, которую можно было получить от мужчин, была очень в тему.



Он повернул ее лицо к себе, его руки мягко отвели волосы девушки от лица, когда он наклонялся, чтобы поцеловать ее. Она вдруг удивилась его неуклюжести – похоже, что он никогда до этого не целовал женщин, но она чувствовала едва сдерживаемую им страсть, которую прежде никогда не встречала. Она нежно вела его за собой, обучая губами и руками, пока он не смягчился.



Внезапно он прервал поцелуй, схватил ее за руки и подвел к койке. Казалось, в нем сломалась какая то перемычка, и его руки и его губы были везде, голодные и непреодолимые. Он как будто изучал ее, и похоже, что у него никогда не было и не будет женщины. Кончита не знала, как бы на это реагировала Эсмеральда, но она приняла его странную нежность, и, внезапно подавшись порыву, скользнула руками под его рубашку – чтобы коснуться его. Это было… приятно, осознала она с удивлением. Прошло так много времени с тех пор, как она чувствовала что-то кроме боли и отупения. После всего он вытянулся, истощенный, его голова у нее на животе.



- Я люблю тебя, Эсмеральда, - его голос сорвался. – Я люблю тебя.



Кончита ощутила влагу его слез на своей коже. В ней что-то росло, что-то вроде сожаления. Она погладила его по спине, прошептав успокаивающие, ничего не значащие слова и заплакала о них обоих, сломленных.

Мне сносит крышу от Ганнибала Лектора.

Мне сносит крышу от того факта, что доктор Лектор предпочитает такое же вино, как и мсье Лавуа.



Шато д'Икем.

Кажется, схожу с ума. Боюсь спать. Ночью спасаюсь чтением и видео, днем мамик не дает. Не знаю, что делать дальше, скоро свалюсь.

Почему меня вчера не было и чем это грозит

6 вечера. Звонок на моб - Доктор. "Ольга, приезжайте, попьем пива."

Ох, ну зачем - на улице выше 30, переться на другой конец города, да и ехать неудобно... ОК, доехали. Не зря - к пиву были колбаски. Болтали, как обычно, о всяком - кино, музыка, бывшие сотрудники, всякие новости... Пока доктор не поставил диск с французской инструменталкой... Ну, я съехал на Гару, Кабреля, Далиду+Ламу, услышал отклик... Лавую не вспоминал - думал, не знает дядечка, не поймет, да и дай же мне заговорить на тему - не остановишь... Честно сдерживался и молчал до того момента, пока Доктор не выдал "А у исполнителя партии Фролло в Нотре совершенно потрясающий белькант - чистый, без малейшего напряга голос." Ну что поделать - я стек и вечер закончился около 12...

что уж говорить, когда в первом допе к МП начала звучать Ле плю бо - он замолчал и потрясенно уставился на телевизор.

Нет слов, одни маты )



«Но это ничего, заключает он. Ты видела мой новый великолепный рояль? Последние примерно 6 месяцев на рынке был потрясающее пианино Yamaha, действительное самое лучшее акустическое электрическое пианино из когда-либо созданных. На уровне прикосновений, звука оно безупречно. Но внешне оно, напротив, безобразное. Так что я попросил друга эбениста сделать мне рояль... совершенно русский. У меня, мадам, славянская душа (с пафосом), иногда я пою грустные песни (он широко разводит руки) и мне нужен русский рояль (вставая на цыпочки!)."

А еще мне жутко захотелось комиксов син сити

Меня нарисовала Мунька, то есть несравненная Liella. Талантищще, как я уже и говорил

Натолкнулась на сайт, где продают used&new всякое музыкальное.

Вот что по мсье. Цены от $2 до $200 %)